Три медных кофейника

Три медных кофейника, как хорошо.
На кухне ругали царя.
Тугая еврейка трепала листы
Церковного календаря.

Больное пространство опять колыхал
Московский измученный бас:
— Он крылья расправил над грешной землей
И соединил нас.

Миндальный орех, невеликая грусть
И ловкий огонь живой.
Тарелка под рыбу, тарелка под фарш,
Тарелка над головой.

Рябое лицо говорило бросая
На зубы лиловый язык:
— Мы ходим по лезвию матовой стали,
А жизнь — это так, миг…

И все так неверно, игриво, безбожно,
Согласно кивали вокруг,
Что он осмелел и добавил: — Под нами
Для лучших имеется крюк…

Но хватит, довольно, в дубовые двери
Уже постучал Гааз.
Он щедр и свят, добродетелен, верен,
И он пощадит нас.